Розовые сопли снежной волчицы

Чувствую я себя и отвратительно (погода, не иначе), я в кои-то веки... довольна. Всем. Абсолютно. Да, некоторые пилят мозг, да, на работе запары, завалы, авралы и вообще ничего приятного, позитивного или какого-то еще, да... да, 2012-ый год скоро и мы все умрем! А мне плевать. Мне хорошо. Я счастлива. И я знаю, кому я этим обязана. Я благодарю его за это каждый раз, пусть он и смеется в ответ. Теперь я пытаюсь благодарить его по-разному, как получается, как умею. И пусть я почти ничего не умею, и общаться с мужским полом - в первую очередь, я не хочу его разочаровывать. Мое счастье.

История нашего знакомства... достойна увековечивания. Как НЕЛЬЗЯ знакомиться, поскольку с самого начала я (да, я признаю) делала все, чтобы его от себя отвадить... Хорошо, что он оказался настолько настырным. Хорошо, что он такой.

Боги, пошли розовые сопли. А с другой стороны, как еще говорить, если живу я теперь буквально от субботы до субботы, когда мы можем встретиться, побыть вдвоем, насладиться обществом друг друга... Как уютно спать на его плече, пока шумное метро везет нас по Москве...
Я меняюсь. Я начинаю меняться. Мне понравилось носить красивую одежду, вчера я вдруг решила достать свою косметику, которая черт знает сколько времени пылится на полках... Я стала увереннее в себе. Мне проще со студентами (пусть он и просит меня не мучить их). Пусть они меня и ДОВОДЯТ ДО БЕЛОГО КАЛЕНИЯ, СВОЛОЧИ ЭТИ!!!! В таких случаях он обнимает меня и шепчет на ухо, что все будет хорошо... и я успокаиваюсь............

Боги, меня на самом деле приручили... Свободная волчица, ходившая по лесу человеческого невежества, наконец, нашла своего волка... Такого же одинокого.
Вот и встретились два одиночества.... на дейликах Тол-Барада.
Не думала, что скажу это... но... Спасибо вам, дорогая компания Blizzard! Спасибо за World of Warcraft, спасибо за рыцарей смерти, спасибо за Катаклизм... и за Тол-Барад с его дурными дейлами, на которых приходится мобов вытягивать из-под носа других игроков...

@музыка: Мир иллюзий - Стеклянный ангел

@темы: World of Warcraft, за жизнь

---

Синий Магистр Зио

Мирра О'Майя. Просто Майя... Просто Магистр... Просто не в духе...

@музыка: Sabaton - Primo Victoria

@темы: творчество, "Игры Ядра: Калейдоскоп"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Маркус

@темы: творчество, "Калинов Мост"

---

Пора заступничества кончилась, и я вновь выхожу в люди. В электронные сети - это следует сказать, и это будет немного более правильно.
Сети... Вот уж верно. Паутина, оплетающая нас, сковывающая, связывающая по рукам и ногам. Можем ли мы сейчас, дети новой компьютерной эпохи, обойтись без этой имитации жизни? Я - нет. Честно себе в этом признаюсь. Противно, ничего не скажешь. А с другой стороны... смотрю на себя. На свою работу - любимую, но тяжелую, высасывающую соки, тянущую жилы. И что мне с этой работой остается?.. Один день в неделе, когда я либо должна делить себя между домом и дорогими мне людьми... Ну два, если повезет. Но из них один уходит на хоз. расчеты, а во второй обычно ничерта делать не хочется. И тут встает мерзкое слово "надо"...
Сеть в таком случае спасает - иллюзией того, что кому-то все-таки нужно мое существование. И на том спасибо.

@темы: РГГУ, работа и наука, за жизнь

---

Что-то совсем я дневник забросила... не дело. Завра напишу новости. Сегодня уже не могу....

А пока вот вам закладочка с Хельгой, Маркусом и Крис. Ясное дело, она разложена.

@темы: творчество, "Замок Межреальности", "Калинов Мост"

---

Посмотрела сегодня "Гномео и Джульетта". Роскошный мультик) Кто не смотрел - очень советую! 3D эффект сделан отлично, не то чтобы за весь фильм одна какая-нибудь штука плюнула бы в лицо. В общем, смотрите! Милая и позитивная история)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

...

А все-таки сложно жить и все успевать.

И кажется подчас, что самое главное сделать не успеешь, несмотря ни на какие старания. И в такой момент приходит в голову безрадостная мысль:

"Успеть бы вспомнить про себя".

@музыка: Arcana - Cantar de Procella

@настроение: ---

@темы: за жизнь

---

"Пыль"

Вступительный экзамен - всегда страшно...

Вступительный экзамен – всегда страшно, особенно когда ты еще молода, только-только закончила первую ступень обучения и еще только готовишься к переходу на следующую. В таких ситуациях обычно засаживаются за учебники и книги и не вылезают из дебрей науки до тех пор, пока все экзамены не будут сданы, и можно будет вздохнуть спокойно.

Но в случае с девушкой по имени Нариша все было в разы сложнее.

Во-первых, Нариша принадлежала к народу Отрекшихся. Ее разбудили не так давно – всего полгода назад, но и этого времени ей хватило, чтобы понять: если хочешь жить, а не влачить жалкое существование, изволь крутиться и ко всему приспосабливаться. При жизни Нариша была простой швеей, не связанной ни с ратным делом, ни с магией, а значит, во время войны могла бы только одежду раненым штопать, а это ей не слишком подходило. Но при учете довольно хилой комплекции и почти полного отсутствия таланта к магии, особого выбора у нее не было, и Нариша была причислена к школе искусств сталкеров Лордаэрона. Собственно, это и было второй сложностью.

Ремесло разбойника низшей категории Нариша довольно легко освоила, ей в этом помогла былая ловкость пальцев. На выпускном экзамене в результате она до того ловко обшарила карманы чиновника из Даларана и развлечения ради сняла с него такие занятные откровенности, что он потом неделю проклинал себя за то, что согласился на роль «жертвы», а развеселившиеся экзаменаторы предложили Нарише попытать судьбу в более трудном, но и более почетном ремесле. Как ей тогда сказал Наставник: «Спереть план военной базы Альянса – это, конечно, хорошо. А вот прирезать при этом геройски обвешанного чарами и оберегами командира гарнизона – нечто совсем иное!»

И это стало третьей проблемой. Нариша раньше никого и никогда не убивала. Она хотела было отказаться от предложения, но отказ в этом случае означал бы вечный позор. Провал вступительного экзамена – тоже, тем более, что этот экзамен был вступительным не на обучение, а уже в должность убийцы из Подгорода.

Ей был дан четкий приказ – убить. И это было самой большой проблемой дня.

Понукая свою костлявую лошадь, Нариша скакала по Серебряному бору и пыталась хоть сколь-нибудь привести голову в порядок. Получалось до смешного слабо, но чувство собственного достоинства все же заставило ее собрать себя в единое целое и взглянуть в лицо неутешительным фактам.
В качестве жертвы ей был дан некий Энтони Миллсон, фермер из людского поселения в Хиллсбраде. Чем обычный фермер не угодил Темной Госпоже Сильванне было вопросом отдельным, не входящим в сферу компетенции простого разбойника. О том, чтобы в рамках выбранного пути дослужиться до такого уровня, чтобы иметь право интересоваться мотивами госпожи Ветрокрылой, Нариша даже не смела и мечтать. Это было привилегией сталкеров из элитного корпуса Сильванны –и то не всех, а кавалеров Алой Полосы, самого весома «ордена» лучших из лучших. За всю историю Отрекшихся сталкеров, заслуживших право носить на наручи кровавую неровную полоску, можно было пересчитать по пальцам.

Нариша тряхнула головой, понимая, что ее опять унесло в заоблачные дали. Вбивая себе в голову нехитрую истину о том, что она – всего лишь исполнитель воли Темной Госпожи и не имеет права быть рассеянной, Отрекшаяся благополучно проскочила последний лагерь Орды в землях Серебряного бора, где надеялась затовариться ядами, боеприпасами и прочей полезной для разбойника мелочью. Однако, поскольку прикупить все это так и не получилось, действовать пришлось в буквальном смысле экспромтом. Отпустив лошадь погулять, Нариша, пытаясь соблюдать должную конспирацию, начала пробираться к нужному ей поселению подданных Альянса в целом и короля Вариана Ринна – в частности.

Некогда Хиллсбрад был цветущей провинцей Лордаэрона, но с тех пор, как по землям Азерота впервые прошла Плеть, и король пал от руки сына, все переменилось, Хиллсбрад стал полем боя – одним из многих. И вот теперь Нарише приходилось ползком пробираться туда, где в далекие времена своего беззаботного детства она играла с подругами и спасала от соседских мальчишек свои косы...

Поглощенная воспоминаниями, Нариша даже не заметила, что под покровом Тени, невидимая, она добралась до нужного дома, зашла внутрь... А когда все же обратила на это внимание, от удивления и неожиданности на то, что проникнуть внутрь окажется так легко, совершенно случайно задела стоящий рядом на столе стакан. А поскольку случилось это совершенно случайно, поймать его Нариша не успела.

Отрекшаяся даже не успела отругать саму себя за эту вопиющую безалаберность, а из дома уже выбежал и как раз запрыгивал на лошадь не то очень испуганный, не то очень злой человек, в котором Нариша с ужасом узнала свою цель. Времени на обдумывание практически не было. Как не было поблизости и верной лошади разбойницы. Девушка забористо выругалась, вызвав столбняк у окруживших ее охранников («Спасибо тому чернокнижнику из таверны в Подгороде за набор ругательств демонического мира!») и бросила себе под ноги склянку с Пылью – единственным ныне известным относительно легальным веществом, позволяющим разбойнику исчезать в любой момент времени, даже если на него нацелены взгляды целой толпы. О том, что серы клубы, скрывающие ее от глаз и грубо впихивающие в Тень – прах пополам с тертыми костями, Нариша предпочитала не задумываться...

Шустро сматываясь из трижды проклятого фермерского поселка, Нариша благополучно упустила из вида свою цель. А потому, когда кобыла ее все-таки откопалась – практически в буквальном смысле слова, ибо была найдена в месте, подозрительно напоминающем кладбище домашних животных – о местонахождении Миллсона Отрекшаяся знала весьма приблизительно.

Направляясь в сторону Альтеракка, Нариша уже проклинала тот момент, когда решилась на этот экзамен... По всему получалось, что работа убийцы – не ее путь. Совсем не ее путь.

В Альтеракке особых проблем, кроме в стельку пьяных огров, Нариша не нашла и очень даже легко встала на след этого фермерского осла. Настроение постепенно поползло вверх.

След вел на территорию дварфов. Увидев перед собой первые же врата, высеченные из камня, Нариша заметно спала в лице, а когда убедилась, что след ведет в Лок Модан, настроение упрямо укатилось в район абсолютного нуля. Однако, к ее счастью, Миллсон направился не в Стальгорн – что было бы понятно, все-таки к союзникам за укрытием, - а дальше, в Бесплодные Земли и далее – в Болото Печали.

Лошадка, скрипя суставами, безрадостно месила копытами мерзкую на вид жижу...

***
Лошадка, скрипя суставами, безрадостно месила копытами мерзкую на вид жижу, которая по какому-то великому заблуждению именовалась здесь дорогой. До Каменора – единственного ордынского лагеря в этой забытой Аспектами заднице мироздания, - судя по напрочь отсыревшей в этом чудесном климате карте, оставалось совсем недалеко, чему Нариша была несказанно рада. Более всего она сейчас мечтала об уютной комнатке в каком-нибудь трактире, потому как после часа в глуши этих идиотских болот Отрекшаяся была уверена – ее кости теперь можно было выжимать, прямо как шерстяную рубашку после стирки. В мыслях о том, какие забавные настои могли бы приготовить алхимики из «сока костей нежити» Нариша и въехала на территорию Каменора.

Она ждала крепкие стены, добротные дома и пыток разномастных магазинов – форпост Орды, как-никак! А на деле Каменор представлял из себя три лачуги общехозяйственного назначения, обнесенные полуметровой земляной насыпью с реденькими полусгнившими кольями, даже не претендующими на то, чтобы носить гордое название элемента защитного сооружения.

-Вот уж точно, задница мироздания... – тихо пробормотала, спешившись возле предполагаемой таверны и заходя внутрь. По факту, климат внутрь здания отличался от внешней среды только повышенной температурой из-за двух разведенных прямо на каменном полу костров. Отрекшаяся хотела было вслух усомниться во вменяемости хозяев этого архитектурного чуда, но заметила, что хозяйка – орчиха, и все вопросы, претензии и пожелания тут же сошли на «нет». У орков разговор короткий: не нравится – выметайся. Нариша даже без разговоров решила последовать этому «совету» - только купила у стоящего в углу хмурого до ужаса эльфа крови, неизвестно как оказавшегося в этой дыре, немного ткани для бинтов и спешно вымелась наружу. Орчиха проводила Отрекшуюся скептическим взглядом и обратилась к темному силуэту в другом углу:

-Это таких теперь жалует твоя госпожа?

-Угу, - промычала фигура низким, грудным голосом, не пытаясь даже скрыть презрение.

-Не верю, что такое однажды тебя заменит.

-Не заменит. Не успеет, - фыркнула женщина в темном одеянии и тенью шмыгнула наружу. За частоколом спокойно посапывал и чистил перья верный ядошкурый раваззавр, смиренно дожидающийся хозяйку. Зато, едва почувствовав на спине знакомый вес, он взял стремительный разбег и бесшумно заскользил по островкам и кочкам болот, прекрасно сознавая всю важность работы хозяйки – и помогая всем, чем только мог со своей, звериной стороны.

Нариша, наконец, вышла на след...

***
Нариша, наконец, вышла на след этого уже более чем трижды проклятого фермера. За то время, пока ее кобыла месила эти отвратительные во всех отношениях болота, двушка успела раз двадцать пожалеть о том, что согласилась на это испытание, еще столько же – о том, что подписалась именно на это задание, и раз двести задала себе вопрос – на кой черт вообще Сильванне сдался этот фермер?

И только входя в пещеру и сливаясь с Тенью, Нариша сообразила, что так и не купила ни яды, ни дротики для арбалета, ни Пыль... А между тем мерзкое ощущение больших неприятностей усердно забиралось под шкуру доспехов и холодило кожу – там, где она еще осталась. И не важно, что она давным-давно утратила любую чувствительность. В глубине пещеры были установлены светильники из человеческих и эльфийских черепов, а на единственной добротной двери висел такой жуткий затвор и такие зубодробильные чары, что Нариша, протягивая к двери руки, невольно вспомнила каждое блюдо в своем последнем, еще прижизненном обеде.

Дверь, однако, открылась сама – из внутренних помещений выходил тот самый фермер... в каких-то уж очень жутких на вид церемониальных тряпках. Нариша опешила от неожиданности и замерла, будто пораженная заклятьем оцепенения, и, разумеется, Миллсон немедленно ее заметил.

Отрекшаяся видела, как так называемый "фермер" плетет гибельное заклятье из глубочайших закромов чернокнижников, его рука уже поднималась, чтобы адресовать ей это заклятье, и девушка понимала, что самое время хоть что-то предпринять... но страх парализовал разбойницу. «Это конец».

Нежить не успела даже зажмуриться. Резкий свист рассекаемого воздуха – и отсеченная рука под крик боли падает к ногам Нариши; заклятье впитывается в собственную плоть, и кисть рассыпается тленом. А в стену с жутким скрежетом вгрызается изящное кольцо чаркама. В следующее мгновение уже сам Миллсон упал замертно с торчащим из шеи дротиком и выражением неописуемого ужаса на застывшем лице. В ужасе от происходящего, от силы заклятья, от вариаций того, что могло так испугать чернокнижника, и от того, что ей, наверное, самое время впадать в панику, Отрекшаяся даже не нашла в себе сил обернуться и узнать, спасение ей пришло или же погибель.

-Чего стоишь, как вкопанная? – пробухтел из-за спины грудной женский голос. Говорила его обладательница, к радости Нариши, на оркском, общепринятом языке Орды.

Отрекшаяся все же позволила себе обернуться. За ее спиной вылеплялась из тени ширококостная фигура тауренны – у Нариши глаза полезли из орбит. Если это не было чьей-то неостроумной шуткой, то здесь и сейчас, в этом сыром подземелье, в заднице мироздания находилась легенда Орды, гроза и ужас Альянса, единственный таурен-сталкер, единственный живой кавалер Алой Полосы.

-Шаади Тихое Копыто... – прошептала Нариша, глядя как деловито миниатюрная коровка с абсолютно белой шкуркой вытаскивает из стены свой чакрам и прилаживает его на спину.

-Я-то «тихое», - проворчала сталкер, склоняясь над трупом. – А вот ты – явно «громкое». Всех на уши подняла.

-Но я же кралась...

-А до этого неслась с матом по озерам! – ворчливо отрезала Шаади. – И кстати, ты же видела, что он заклинание читает! Сбила бы!

-Чем?..

-Чем – пинком! Ты что, инструкторов не слушала?

-Сложные были чары... Такие пинком не собьешь... – начала было оправдываться Нариша, решив не заострять внимание известной убийцы на том, что у нее и инструктажа-то как такового не было.

-Глупая, - фыркнула тауренна. – Он же мужик. Таких промеж ног пинать надо – и ты им не только заклинание собьешь.

Одного взгляда на массивные тауреньи копыта Нарише хватило, чтобы успеть проникнуться глубоким сочувствием ко всем тем мужикам, от чьих чар Шаади спасалась таким незамысловатым способом. Но Шаади невозмутимо склонилась над трупом – уши тут же прижались к голове, и Нариша тут же встревожилась:

-В чем дело?

-Не знаю, почему ты здесь, - мрачно проговорила Шаади, - но о спокойной жизни можешь забыть. Этот парень – из высшей элиты культа Сумеречного Молота.

Нариша достаточно беспечно пожала плечами – эти культы, секты и прочая полурелигиозная дребедень всегда довольно обильно плодилась в Азероте. И только вновь взглянув на Тихое Копыто, она усомнилась в логике своих суждений: если уж этот сталкер помрачнела, не пора ли ей самой впадать в панику? Ответ пришел быстро – вместе с принятым Тихим Копытом решением. Впадать. Шаади в достаточно резких выражениях приказала Нарише идти с ней. Когда же выяснилось, что идут они вглубь пещеры – «для начала» - Нариша даже пожалела о том, что ее вообще разбудили Отрекшиеся. Но молчаливый укор уже слившейся с тенью Шаади все же заставил ее подчиниться.

Нариша никогда не поверила бы, что с тауреньими копытами возможно настолько тихо передвигаться – если бы не увидела это собственными глазами. По сравнению с бесшумно крадущейся Шаади Отрекшаяся чувствовала себя элекком в гоблинской посудной лавке. Впору подушки к костям пришивать. Но, к счастью, ее манера передвигаться никоим образом не выдала их – пещера была пуста. Сидя на опрокинутом столе, Нариша смотрела на столбом стоящую в центре зала Шаади и гадала, что же эта легенда забыла в Болоте Печали... И сколько тренировок и мук вынесла представительница этой вроде бы страшно неуклюжей расы, чтобы достичь такого мастерства...

-Ушли в спешке часа три назад, да?.. – прошептала Шаади. – Значит, в Подгороде есть «крот».

-А? – болтая в воздухе ногами, переспросила Нариша. К ее удивлению, Шаади даже не огрызнулась, а несколько расстроено пояснила:

-По-видимому, культ был предупрежден о том, что я иду на них. Вот они и снялись. Твой Миллсон отвечал за Хиллсбрад, ты его спугнула, и он отправился на известную ему промежуточную базу, но тоже планировал уходить – значит, ему нашли способ сообщить, куда именно.

-А может, он уже знал?

Сталкер покачала головой.

-У Сумеречного Молота агенты и надзиратели, удаленные от базы, никогда не знают точного ее расположения. – Сталкер не стала дожидаться очевидного вопроса и продолжила: - Сталкеры вроде меня хорошо умеют вытягивать информацию, и Молоту проще завербовать еще пару-тройку идиотов, чем выдать мне расположение своих убежищ и познакомиться со мной лично.

-Ты хорошо знаешь повадки этого культа, - нахмурилась Нариша. Еще немного – и у нее в голове начали бы роиться подозрения, а настоящая ли Шаади Тихое Копыто стоит сейчас перед ней?

-Настоящая я, не паникуй, - буркнула тауренна. – Сказала же – не паникуй! У тебя на лице все написано! – Тихое Копыто подошла к Нарише, и Отрекшейся показалось, что в опущенной трехпалой руке сверкнуло что-то металлическое, да и подозрительный прищур янтарных глаз не предвещал ничего хорошего. Рука протянулась к нетронутому гниением лицо Отрекшейся, коснулась ломких волос. Только что звучавший ласково и спокойно голос вдруг облачился в сталь:

-А кто ты?! – В горло, не успела Нариша даже дернуться, уперлось лезвие кинжала, окутанного не менее жуткими чарами, чем та дверь на входе. – Неуклюжа ты! Не можешь быть сталкером Госпожи!

-Я и не сталкер! – просипела Нариша, широко распахнутыми глазами глядя на своего профессионального кумира. – Я только неделю назад сдала экзамены разбойника! Этот Миллсон... его голова должна была дать мне статус убийцы.

Кинжал нехотя покинул территорию возле шеи девушки, но мордашка Шаади вместе с тем помрачнела еще сильнее. Тауренна плюхнулась на пятую точку и, наматывая хвост на палец, проворчала:

-Фугас мне в глаз, с новичком связалась... – Тауренна довольно бесцеремонно сдернула Отрекшуюся со стола, усадив рядом с собой и, шипя сквозь зубы, отчеканила: - Значит так, горе луковое. Пойдешь со мной. Делай все, как делаю я, ступай туда, куда ступаю я, лишних разговоров не заводи, приказы не обсуждай. Тогда, может, и вернешься живой в Лордаэрон.

Остолбеневшая от принятого тауренной решения Нариша смола лишь только мелко покивать головой, тем самым спровоцировав тяжелый вздох Шаади и пламенную речь на тему предстоящих наставникам нравоучений, обещаний прогнать пару-тройку наборов молодняка по некоей адовой тропке, а тренировки одной молодой разбойницы и вовсе взять под личный контроль. По мере разворачивания сего монолога из шкафов, сундуков и прочих элементов интерьера. Наконец, на свет факела была извлечена видавшая виды роба. Шаади по-хозяйски приложила находку к груди Нариши и довольно прищелкнула языком:

-О, как раз твой размерчик. Снимай броню, натягивай это.

Отрекшаяся хотела спросить, зачем, но вовремя вспомнила одно из предшествующих всему этому условий и, закрыв рот, начала покорно, но с большой неохотой навьючивать на свои многострадальные кости это ужасное тряпье. Получив в дополнение к этому маскараду какой-то убогий посох, так же вытряхнутый из шкафа, Нариша все же не выдержала.

-Ты со своей недовольной мордой вполне сойдешь за неофита этого их дурного культа. – Шаади говорила легко и почти беспечно, на даже по голосу трудно было понять, шутит она так или изысканно издевается. Тауренна между тем кивнула на дверь: - Шагай давай, у нас мало времени. Оникс уже должен был найти твою глупую клячу.

Ониксом оказался верховой ядошкурый раваззавр, который в тот самый момент, когда коллеги поневоле выходили из пещеры, своим довольно устрашающим клекотом загонял кобылу Нариши в какую-то расселину. Видимо, психологическая атака раптором была проведена немалая – кобыла, всегда только и искавшая повод удрать от хозяйки, на этот раз, едва ее завидев, припустила к Отрекшейся добрым галопом, едва не свалила с ног и принялась покусывать волосы остатками зубов на треснувших челюстях. На восхищение Нариши сообразительностью Оникса сам раптор только довольно зашуршал перьями на лапках, а Шаади с загадочной усмешкой бросила фразу о том, что в распоряжении таких как Оникс очень много уловок и хитростей.

А потом оказалось, что Тихое Копыто совсем даже не шутила.

А потом оказалось, что Тихое Копыто совсем даже не шутила.

-Кто идет? – спросил низкий голос из-за массивной двери с трехслойными чарами, и Нариша, едва попадая зубами друг по другу, проблеяла:

-Я молока хочу купить для кошки.

Как бы тупо ни звучал пароль, он сработал, и Отрекшуюся пропустили в крепость. Каким образом Шаади в тех кодировках, которые были в карманах Миллсона, разобрала, что речь идет именно об этом месте, и именно эта фраза – пароль, Нариша даже предполагать боялась. Меньше всего ей верилось, что покупка молока для кошки может быть кодовой фразой в такой глуши... Тем не менее, внутри к нежити долго и пристально присматривались, изучали со всех сторон (благо, что под робу не залезли), но все же пустили дальше. В следующем зале ее встретил хмурый мужчина в такой же мантии, что была на Миллсоне – по-видимому, местный надзиратель. Девушка в очередной раз прошла процедуру визуального сканирования, и мужчина, наконец, наклонился к ее лицу и зло потребовал:

-Имя!

-Нерина... неофит... – робко и испуганно ответила Нариша. – Пришла к вам из Каргата.

-Откуда знаешь о нас?

-Была шифровка...

-Ты умеешь читать шифровки?! – это звучало почти как «Да как ты смеешь мне такое заявлять», но Нариша, хорошо запомнившая все инструкции тауренны, не спасовала и продолжила играть свою роль – сжалась в комок, будто от страха (это было легче всего), и пролепетала:

-М-меня м-мой м-мастер н-научил...

-Имя!

-Чин’джин Короткий Клык...

-Мы не получали никаких ориентировок, - выпрямился и заговорил уже совсем другим тоном местный надзиратель.

И тут Нарише удалось пустить в ход весь свой актерский талант, так вовремя пробудившийся в старых костях, по-видимому, не забывших, как весело было играть в школьном театре в Штормграде. Она рассказала надзирателю трогательную историю о том, как пошла она, горемычная, собирать огнецвет и солнечник на склоны Каргатских гор, а когда вернулась на базу, обнаружила там только трупы... и поспешила туда, куда велела шифровка, чтобы передать, чтобы спастись и послужить Культу... Надзиратель на эту легенду клюнул, и Наришу пропустили в самое сердце их базы, расположившейся в самом сердце Выжженных Земель, где культ занимал очень весомое положение и с легкостью покорял умы как Орды, так и Альянса. Впрочем, Нариша сильно удивилась бы, будь это не так. В непосредственной близости от Темного Портала крышу уносит вместе с башней и фундаментом, и таких обезбашенных проще всего обратить в свою веру – особенно, если эта вера касается конца света.

Наришу проводили к командующему базой, которому ей пришлось снова рассказать всю эту душещипательную историю – старый человек даже прослезился, решил взять молодого неофита под свое крыло и оказал ей великую честь – приказал лично доложить о ситуации в Каргате и у Темного Портала верховному жрецу Аспекта Смерти, самому Чо’Галлу, который стоит лагерем в Сумеречном Нагорье. Отрекшуюся переодели в чистую одежду, назвали все пароли и предоставили ей в пользование хорошую, быструю лошадь. Костяную, чтобы не слишком странно выглядело.

Нариша отправилась в путь, но в груди у нее постепенно крепло странное, неприятное чувство. Во-первых, спустя час пути, так и не появилась рядом Шаади. А во-вторых, девушка очень отчетливо чувствовала, что за ней кто-то следит – причем этот «кто-то» явно не Тихое Копыто. Профессионала ее уровня обычно можно почувствовать за собой только тогда, когда уже поздно что-либо предпринимать. Значит, ей все-таки не до конца поверили. Незаметно подтягивая поближе любимые «спицы» - тонкие, но длинные иглы, которые научилась прятать прямо в костях, - Отрекшаяся остановила лошадь и, кряхтя, спешилась, усердно делая вид, что у нее страшно затекла спина и шея. На самом же деле разбойница старалась охладить голову, успокоить сердце и определить направление, в котором предстоит атаковать. Наконец, убийца выдал себя – неестественно качнулась пара веток при абсолютном штиле. Незаметно Нариша прицелилась и резко махнула рукой – спица выскользнула из кости и впилась в плечо, благо расстояние до служителя культа не превышало и двух метров. Яд подействовал мгновенно, и наблюдатель упал, обездвиженный. Нариша позволила себе улыбку и от всей души поблагодарила Шаади – за великолепные яды и за то, что как следует пропесочила мозги перед этой операцией. Теперь, по крайней мере, Отрекшейся стало чуть спокойнее за саму себя.

-Предательница... – сплюнул в озлоблении человек.

-Вопросами ее мировоззрения будем позже заниматься, - хмыкнул из тени знакомый голос.

При виде тауренны в черной коже сталкера бедняга затрясся как лист на ветру, но по-прежнему упрямо держал язык за зубами, какие бы вопросы Тихое Копыто ему не задавала. Такое поведение Шаади только ожесточило, из поясной сумки были извлечены какие-то хитроумные штуковины, и сталкер взялась за дело со всей серьезностью. Через полчаса у них в распоряжении уже были все необходимые сведения о путях в Сумеречное Нагорье, о патрулях, о самом Сумеречном Бастионе и прочем, прочем, прочем, но за эти полчаса Нариша успела несколько раз пожалеть о том, что за то время, которое она провела в земле, у нее не успели разложиться уши.

Даже когда Шаади закончила допрос, руки у Нариши продолжали предательски дрожать. Такой жестокости от представителя миролюбивого народа тауренов Отрекшаяся никак не ожидала и теперь, когда Тихое Копыто преспокойно рассказывала ей об особенностях выживания в шкуре убийцы, она не могла услышать ни одного слова. Ей было страшно.

Шаади замолчала, внимательно рассматривая лицо вынужденной напарницы: не нужно было читать мысли, чтобы понять, в каком сильном шоке пребывает молодая разбойница. Тихое Копыто порылась в своей сумке и достала припасенную на крайний случай флягу – по всему получилось, что этот самый «крайний случай» как раз наступил. Тауренна налила треть кружки, подала нежити, приказала выпить – та послушалась больше не автомате, чем осознанно. По идее, веселый алхимический составчик должен был привести девушку в как минимум относительно вменяемое состояние, но Шаади никогда не испытывала его на нежити, а дозы были рассчитаны ее знакомым аптекарем Королевского фармацевтического общества на существо тауреньих габаритов, поэтому, когда Нариша поднесла кружку к губам, сталкер неожиданно для себя поняла, что ей до крайности любопытно, что будет дальше. Хвост, мирно покоившийся на коряге, тихонько заходил самым своим кончиком из стороны в сторону – верный признак интереса.

С первым же довольно крупным глотком Отрекшаяся зашлась кашлем, затем – бранью, на финал – опять кашлем, и все это под аккомпанемент веселого смеха Шаади и ее раптора.

-Это что за дрянь?! – выпалила Нариша, когда к ней вернулась возможность говорить относительно связно, и сунула кружку в руки излишне веселой убийцы из элитного корпуса Сильванны.

-Успокойся, это для прочистки мозгов. Ну или двигателя механоцикла. Говорят, на это оно тоже годится, - с иронией промычала тауренна, спокойно допив настойку. На закаленную литрами оркского горлодера сталкера легкая алгокольно-алхимическая композиция с травяным букетом не произвела никакого эффекта – только чуть-чуть опустились плечи и как будто мягче стали смотреть глаза. – Я просто хочу, чтобы ты поняла, что работа убийцы – грязная, неблагодарная и очень опасная. Либо мы их, либо они нас. Промедление, сомнение, неточность, неаккуратность ведут к могиле. Наша работа – это лучшее применение для тех, кому нечего терять.

-Что они сделали с тобой, Шаади? – очень тихо спросила Нариша, уловив грустные нотки в тихом голосе тауренны. Но в Тихом Копыте словно сработал переключатель. Мягкая и приятная тауренна снова сменилась жестким сталкером, и озвученный ею ответ отбил все желание дальше терзать ее вопросами. Шаади произнесла лишь одно слово – «убийцу». Но интонации и выражения глаз, что были у нее в тот момент, абсолютно ясно сказали Нарише: не убийцу, а оружие. Смертоносное, изящное, но все же просто живое оружие.

До Сумеречного Нагорья они добирались преимущественно молча... {NEW}

***
До Сумеречного Нагорья они добирались преимущественно молча. Безымянная кляча Нариши, по-видимому, так же признала, что лучше подчиниться опытным существам, и покорно трусила вслед за Ониксом. А сама Нариша развлекалась тем, что придумывала этой кляче имена. Через сутки пути, когда впереди уже показалась названная тем несостоявшимся убийцей тропка меж скал, Отрекшаяся пришла к выводу, что после полугода службы кобыла станет называться Зорькой...

На первых шагах Сумеречное Нагорье не показалось Нарише каким-то особенным, странными или страшным, а непонятный силуэт где-то вдалеке она приняла за атмосферный эффект, наложенный на один из вездесущих горных пиков. Однако когда они приблизились на несколько километров, стало ясно, что никакие это не горы, а нечто гораздо более зловещее и, что самое ужасное – рукотворное.

-Сумеречный бастион, тот самый «лагерь» Чо’Галла,- пояснила Шаади. Несмотря на то, что Нариша так и не успела задать крутящийся на языке вопрос, тауренна попала в точку. – И перестань уже всему удивляться! Я – животное. Мы подобные вещи шкурой чувствуем. И не паникуй. Мы же не в глотку к Саргерасу лезем!

Мысль о том, что это местечко, вполне вероятно, хуже, чем глотка Саргераса, Нариша постаралась спрятать как можно глубже и надежнее.
Подданным Сильванны Ветрокрылой пришлось отпустить своих верных питомцев и оставшиеся несколько километров до Сумеречного Бастиона преодолевать пешком, а вернее – практически ползком. Плотность представителей культа в этом месте превышала все мысленные и немыслимые пределы, в выстроенном вокруг Бастиона городе кипела подозрительная активность. Даже не очень глубоко посвященная в дела культа Нариша поняла, что дело пахнет жаренным.

Уже у самых врат Бастиона Шаади снова сунула ей в руки посох, нахлобучила мантию культа и, не успела Нариша опомниться, спряталась в Тени, предварительно дав Отрекшейся хорошего курсоуказующего пинка в сторону входа. Девушке ничего не оставалось, кроме как войти внутрь. Шаади тут же проскользнула следом.

Они излазили всю крепость от подвалов до верхних ярусов и от увиденного даже Нариша ухитрилась побледнеть. Где-то висели чертежи огромных драконьих доспехов, где-то – карты, на которых угадывались водоворот между Восточными Королевствами и Калимдором и какая-то непонятная зона под ним, где-то – стратегические военные карты с ключевыми точками: Оргриммар, Громовой Утес, Штормград, Дарнасс... Чертежи каких-то устройств, в которых Шаади с ужасом узнавала нечто, аналогичное тотемам шаманов, но обладающее обратным действием. Эти устройства должны были злить духов. А в одном из залов разбойницы обнаружили древний трактат... Нариша не могла его прочесть – она не знала этот язык, и поэтому, убедившись, что рядом никого нет, очень тихо спросила:

-О чем здесь?..

-Они... – Едва слышный голос тауренны дрожал. – Они уничтожат все и всех. Они хотят вернуть Нелтариона!

-Кого?!

-Это бывший Аспект Земли, - шептала в ответ Тихое Копыто, скользя взглядом по кривым строчкам, начертанным кровью на пергаменте, - а ныне – погибель для всего живого, Смертокрыл, вестник конца света...

-Откуда же простой сталкер Ветрокрылой знает столько о Повелителе? – раздался из-за спины насмешливый низкий голос. Ему вторил второй – гораздо более высокий и не в пример более противный: - Откуда? Откуда знаешь? Зачем пришла? Не сделаешь ты ничего! Ничего! Глупая! Глупая корова!

От звука этих голосов – таких непохожих по первому впечатлению, но все же в каком-то смысле одинаковых, Шаади подскочила на месте, круто развернулась и, выходя из Тени, резко дернулась всем телом в сторону. Оказалось, что такая прыть не напрасна: в том месте, где всего мгновение назад стояла тауренна, плитку пола разворотило прямым попаданием стрелы Тьмы. Остолбеневшая от происходящего, Нариша очень медленно обернулась, чтобы посмотреть, на кого рычит замершая с клинками наизготовку Тихое Копыто – и едва не лишилась дара речи. У дверей стоял здоровенный, жирный, двухголовый огр со слишком умными для его туповатой расы глазами. Огр рассмеялся обеими головами. Правая, в которой, по-видимому, был сосредоточен весь интеллект, хмыкнула низким голосом:

-А, я вижу, маленькая глупенькая коровка все-таки меня узнала! – Речь подхватила вторая голова, безумия и злобы которой хватило бы и на целую роту орков: - Узнала-узнала! Что делать будешь, глупая?! В Тени увижу! Везде найду! Найду и раздавлю! Так и знай! Как муху раздавлю!

Несмотря на всю обреченность ситуации, на категорический ступор Нариши, Шаади почему-то выпрямилась и язвительно заявила:

-Чо’Галл, закрой хоть одну из глоток. Не представляешь, воняет! – после смешка огра тауренна продолжила как ни в чем ни бывало: - Так ты решился разбудить Смертокрыла? А не боишься, что он и тебя спалит за компанию со всем остальным Азеротом?

-Договор! Договор! Соратники! Союзники! – тут же истерично заголосила левая голова.

-С мертвым, выжившим из ума Аспектом? – вытаращила глаза Тихое Копыто. – Знатная глупость.

Только теперь Отрекшаяся, прежде недоумевающая, какого черта тауренна треплется с этим толстопузом, заметила, что Тихое Копыто сильно мотает хвостом из стороны в сторону. В жизни она обычно избегала этого вроде бы инстинктивного жеста, и только тогда Наришу осенило – это сигнал! Это просто обязан быть условный сигнал. Только Нариша никак не ожидала от элитного сталкера Лордаэрона условного сигнала, дословно обозначающего «Деру отсюда!!» Только когда их обеих окутало серое облако, сильные руки Шаади потащили ее к окну, копыто придало ускорения, а потом они обе полетели вниз в свободном падении, до Отрекшейся дошел смысл происходящего.

Упали они мягко. Относительно. У Нариши откололся кончик копчика, но для мертвячки это было пустяком – не болит и ладно. А Шаади встала точно на копыта – по камню ритуальной площади поползли змейки трещин, пару жрецов опрокинуло на землю. Нарише, уже на оной сидящей, показалось, что где-то произошло слабое землетрясение. Но девушка не успела даже опомниться, а тауренна уже схватила ее за руку и потащила в буквальном смысле слова по головам собравшихся. Головы при этом страдали в больших количествах, но им на смену приходили новые, закрытые шлемами. Этих Шаади не гнушалась бить копытами, с которых стащила обмотки и когда-то успела прикрутить обычные воинские щитки тауренов, защищающих в бою довольно уязвимое место точно над копытом. Звон и гвалт – в основном, не очень цензурный, - был слышен на большие расстояния.

-Я думала ты... – пропыхтела было на ходу Отрекшаяся, но сталкер не дала ей закончить фразу:

-Бегство для таурена неприемлемо, но иногда нужно уметь быть более покладистым.

-Но я еще не...

-Я – животное, мы наперед чувствуем.

Конечно, тут она немного слукавила. Почувствовать все наперед не способен даже самый могущественный маг, хотя Шаади отдала бы многое, чтобы уметь хоть чуть-чуть опережать мыслью события. Тогда она не позволила бы культу поставить себя в такую наиглупейшую ситуацию.

Их попросту загнали в тупик.

-Шаади... – тихо позвала Нариша, боязливо дергая сталкера за рукав, и ткнула когтистым пальцем куда-то вверх. – Ты туда пролезешь?

Шаади запрокинула голову – под самым потолком тусклый вечерний свет пробивался в узкое слуховое окошко. Тауренна радостно обняла спутницу и полезла в подсумок – там, в одном из отделений, у нее был целый набор пилюль от ученика одного из сильно тронутых аптекарей Подгорода. Аптекарь был гениален, но с головой не ладил ни под каким видом, а ученик его обладал недюжинным, но при том густо-черным чувством юмора. С этой компанией, составляющей самый разрушительный тандем Подгорода, Шаади ухитрилась спеться, и ребята с той поры иногда, минуя проверки и официальные тесты, спонсировали свою подругу всякими оригинальностями алхимического производства. В числе их ужасающе-гениальных разработок были и пилюли-перевертыши, превращающие тех, кто их съел, в то, во что они хотели. Только в момент рассасывания пилюли лучше не думать о мебели – а то так табуреткой и останешься. Но Шаади эту особенность знала, и через несколько секунд Нариша уже с изумлением смотрела на альбиносно-белую, изящную и легкую эльфийку крови в одеждах культа. Только прежде, чем Тихое Копыто успела сделать хоть шаг к стене, Нариша схватила вторую пилюлю, сунула в рот и быстро раскусила. Мгновение – и перед Шаади непривычно переминалась с копыта на копыто тауренна с белой шкуркой. Нариша, пользуясь своими новыми габаритами, подхватила эльфийку на руки и шепнула:

-Ты должна выбраться, должна рассказать. Мне не поверят. А тебе – да. Я задержу... как смогу.

С этими словами Нариша запустила легонькую в этот момент Тихое Копыто в сторону окна. Времени на споры не оставалось, и Шаади, которой пришлось принять эту жертву, протискиваясь в узкую щель, в очередной раз напомнила самой себе, что это – одна из тех многих весомых причин, по которым сталкер Тихое Копыто всегда работает одна.

По ту сторону окна ее немедленно подхватил принявший по такому случаю подлинную форму Оникс. Роскошный чернильный дракон пустоты, оставляя за собой характерный дымный след, длинным клекотом оповестил любимую хозяйку, которую узнал даже в таком непривычном обличии, что бредом была вся эта затея, что ему пришлось плюнуть и послать к чертям все правила этого Мира... Шаади благодарно погладила его гладкую, словно у океанического млекопитающего, шкуру, но не ответила. Она даже на таком расстоянии слышала, как с влажным, глухим звуком вонзаются мечи фанатиков в тело отважной Отрекшейся. Криков не было.

Однако скорбеть о гибели девушки сталкеру не дала громадная тень, накрывшая Оникса – это был взрослый сумеречный дракон, увешанный мощными чарами и защищенный от физического воздействия тяжелой броней. Рядом с этим гигантом даже взрослый дракон пустоты выглядел лишь детской игрушкой. А на спине сумеречника восседал сам Чо’Галл.

-Не сбежишь, малышка-таурешка. Меня ты маскировкой не проведешь, - говорила его правая голова. Левая, как обычно, несла некий несравненный бред.

Шаади с привычным ей хладнокровием во всем, постановила, что теперь ей уж точно не выжить. Особенно четким это понимание стало в тот момент, когда Чо’галл занес над ней зачарованный всеми правдами и неправдами топор.

От первого удара им обоим удалось увернуться. От второго – уже нет.

Тауренна очнулась уже в совсем другом месте...

***
Тауренна очнулась уже в совсем другом месте. Голова раскалывалась страшно, хотелось пить и ни в коем случае не вставать на кажущиеся каменными ноги – верные признаки магического шока от сильного колдовского удара. Самого удара Шаади не помнила, а все попытки вспомнить только усиливали боль. Однако тело уже снова было тауреньим, а значит, без сознания она пролежала никак не меньше часа. Со стоном, болью и почти бранью Тихое Копыто села и осмотрелась. Красные пески и горы, футуристическое небо и заметный запах Скверны. Вывод один – Полуостров Адского Пламени.

Шаади громко и забористо выругалась, наплевав на осторожность и безопасность. Темного Портала и Запределья тауренна избегала всеми силами и средствами – из-за задания, данного ей Ордой, и того заклятья, которое на нее Орда наложила, дабы их ручная убийца не решила показать характер. Теперь Темный Портал пропустит ее обратно только после того, как задание, рассчитанное не на один месяц, будет выполнено. В голове помутилось от злости и досады.

От странных звуков, издаваемых хозяйкой, встрепенулся Оникс – дракон пустоты до этого мирно дремал рядом, неловко распластав по горячим пескам перебитые крылья. Здесь, в мире Скверны, ему хотя бы было несколько уютнее, чем в шкуре раваззавра в Азероте.

-Придется тебе снова побыть раптором, - ласково поглаживая доброго друга по остренькой мордашке, прошептала Шаади. Оникс понятливо закурлыкал и стал подбирать под себя крылья, готовясь изменить тело, а Шаади начала натягивать черно-зеленую робу. Из одного безумия в другое... «Жаль... Жертва Нариши оказалась напрасной». Но роба пришлась впору, и снова проснулось абсолютное хладнокровие и безразличие ко всему – верный спутник любого сталкера, ведь впереди, в знойном мареве, виднелась уродливая махина комплекса Кузни Крови, где ей предстояло добывать все новые и новые сведения во благо Орды.

И кому какое дело, что на душе скребут кошки?

Кому какое дело, что погиб друг?

Никого не интересует, что чувствует клинок, входя в горячую, живую плоть. Хозяин просто даст ему выполнить его дело и бросит дальше пылиться на полке. Так проще.

Тауренна озлобленно фыркнула и, оправив капюшон на голове, твердо зашагала вперед.

Там, впереди, ее ждало увлекательно задание, опасность, тайны самого лорда Иллидана Ярости Бури... и пыль... пыль... пыль...

запись создана: 05.02.2011 в 02:52

@музыка: Russel Brower - The Undercity

@темы: World of Warcraft, творчество, литература

---

Иногда я перестаю понимать людей. Окончательно. Бесповоротно. Иногда мне мерзко, что я - одна из них, что я вынуждена ходить с этим стадом и жить по его идиотским законам. Иногда хочется взять в руки автомат. В жизни своей я ненавижу три вещи. Не переношу на дух. Это духота, тупость и хамство. Третье может вытекать из второго, но и весьма умный человек может оказаться хамом. Оказался. И притом страшным. И почему я терплю все эти издевки над собой с улыбкой? Может, потому что все-таки пытаюсь оправдать смысл своего имени? Кто знает... Но, как бы то ни было, при общении с некоторыми категориями людей я старательно отгоняю от себя желание бросить этот самый разговор и рвануть в душ. Это сродни грязевому дождю, причем совершенно не обязательно собеседник должен говорить гадости, хамить, или что-то в этом духе.

@темы: размышления о

---

Этот мой пес меня когда-ниубдь доканает. Его накормить - почти нереально. Он голодный, но из принципа не ест свой корм. Ждет, пока я посажу его рядом с собой, сначала немного поиграю (сегодня эта игра шла почти 20 минут), и только потом процесс игры с едой плавно перетекает в собственно процесс питания. Грррр.
И все равно он у меня хороший. Очень хороший - добрый, ласковый, понимающий. Умненький) Лежит под боком и храпит во всю глотку. Может, он и прав, и давно пора спать... Но как-то пока желания нет, пусть и устала.

Сходила сегодня в университет. Нога, конечно, чуть-чуть ноет, но не так сильно, чтобы уж совсем сводить с ума. В университете куча малоприятных новостей... Но это отдельная тема.
==========
Дайри достал рекламой с Рапунцель.
==========
Вообще я по работе сильно соскучилась и очень рада тому, что вернулась. Закисла я дома.

14 февраля, да? Никогда мне этот праздник ничего не говорил. Никогда его не понимала. И не пойму.

А вообще все неплохо. Читаю попеременно (в зависимости от того, где нахожусь) Пьера Абеляра и Оноре де Бальзака. Очень довольна, что, наконец, могу себе позволить читать.

А еще - почти закончена первая статья для энциклопедии. Оформлю сообщество и очень скоро здесь появится ссылка на нее. Думаю, ссылка будет открыта всем, кто подписан на творческие записи, а сообщество как таковое открою... подумаю как) Наверное, тоже по записи. Ибо "левым" оно будет как минимум не понятно.

А еще который денб у меня в плеере не смолкает новый альбом Butterfly Temple - Земля. Кто слышал?) Какие мнения?)

@музыка: Butterfly Temple - Земля

@темы: творчество, Король Фрэнк, поговорим о музыке?, размышления о, РГГУ

---

The Essence (О сути вещей)

"... Синий, блин, ты хоть веришь в то, что тут мне гонишь??" - такова была реакция Разиеля на первое наставление его учителя. Хотя, если вспомнить, как они познакомились, удивительно, что он вообще слушать стал...

@темы: творчество, "Игры Ядра: Калейдоскоп"

---

 Катрина Кейнс, добро пожаловать в наш приют безумных)) Чаю, кофе, дарнасского вина, оркского горлодера?)))

---

"Сон" (Алаканец: Князь)

Знакомый и привычный с детства лес теперь, спустя столько лет, казался сказочным, нереальным, неправильным... Привыкший к другим экосистемам, другим цветам, другим мирам, Иридий болезненно щурил глаза от ярких сочетаний цветов в родном алаканском лесу. Малиновая трава с синими лужицами ароматного газа, темно-синие стволы деревьев с фиолетовой листвой, увитые толстыми золотистыми лианами с тяжелыми, пушистыми цветами - все это казалось теперь уже таким неестественным, что глаз уставал от сильных контрастов и искал привычной зеленой или голубой растительности. Но днем Алаканн пестрел оттенками красно-сиреневого и сине-фиолетового с яркими каплями золота. Зеленый цвет во флоре и фауне Алаканна всегда считался признаком опасности.

Иридий Нох'тара вынужденно остановился и потер слезящиеся глаза, надеясь только, что ночь на лес опустится до того, как он окончательно ослепнет от этой пестрой растительности. Ночью Алаканн совершенно невероятно меняется, и фиолетово-красные леса превращаются в сине-белые, светящиеся, фантастические... Ночью в густых лесах его родной планеты подчас светлее, чем днем - и не в пример уютнее.

Алаканец прислонился к могучему стволу одного из дхакуто и снова потер глаза. Местных животных он не боялся и мог беспрепятственно идти дальше, куда его вел долг. Сейчас, после его возвращения в родной мир, никто не мог сказать - имеет ли он право после всего принятого им позора руководить Кланом. Никто из его сородичей. Но в дебрях лесов живет испокон веков вторая ветвь алаканской расы - те, кто в незапамятные времена отказался от благ цивилизации во служение Матери. Их ритуалы, настои и зелья привили Тем, Кто Ожидает, феноменальные способности к ясновидению, но вместе с тем - зафиксировали их развитие, и к'хао-мэ сохранили все древнейшие традиции и сам изначальный облик алаканской расы. Лишь однажды Иридий, в самом детстве, видел представителя к'хао-мэ. Мудрый Т'хакик сказал ему тогда, что его путь - следовать зову звезд, и кот оказался прав. А теперь, без малого семьдесят лет спустя, сердце предательски ударялось о ребра два раза вместо одного, когда князь, преданный и обреченный на смерть родным братом, думал о том, что теперь скажет ему старый мудрый народ к'хао-мэ. И узнают ли они в нем Сэйме - того, кого они так долго ждали?..

...К вечеру он, наконец, добрался до деревни к'хао-мэ. На лес уже опустились сумерки, он чернел, темнел, гудел голосами просыпающегося мира, а в груди Иридия постепенно росло и крепло неприятное ощущение, что его здесь мало того, что не ждут, но и не будут рады видеть...

Сэйме остановился в центре деревни, как того предписывали традиции к'хао-мэ, и стал смиренно ждать, но встречать его не выходили. Только через полчаса, когда окончательно стемнело, и лесные растения начали отзываться на темноту собственным светом, в деревне началось движение. На озаренную бело-синим светом площадь вышел сам Верховный Жрец Т'хакик, но его кошачья морда, вопреки всем надеждам Иридия, не отличалась доброжелательностью. Светящийся в ответ лесу кот спустился по спиральной лестнице и приблизился к замершему алаканцу. Несколько секунд светящиеся глаза Жреца изучали Нох'тару, и наконец, он произнес на древней речи:

-Итак, ты пришел. Ты пришел, чтобы я позволил тебе два поступка. Так?

-Да, Т'хакик, именно так, - отвечал Иридий.

-Ты пришел получить разрешение на Княжение и на брак. - Кот задумчиво облизнул нос. - Как думаешь, можешь ли ты, после позора рабства, после семи декад вне родного Мира, после соединения своей судьбы с иномирянкой, после того, как сам почти стал иномирянином - можешь ли ты управлять Кланом?

Это было именно то, чего более всего не хотел слышать Нох'тара. Три года рабства поставили на его жизнь несмываемое пятно, а свои чувства к тайтерианке Южени де Марсдерн он не имел силы побороть, поскольку нежная и кроткая взаимность женщины рушила все стены, что он так тщательно возводил между собой и ею. Тем временем Т'хакик продолжал:

-Ты сам уже почти не алаканец больше. Как можешь ты вести Клан?

-По твоему вопросу я вижу, что ты уже знаешь на него ответ, и он не в мою пользу, - холодно произнес Иридий.

-Именно так.

-И что мне делать?

-Убирайся, - резко зашипел Т'хакик и выставил в сторону Иридия свой посох, в умелых руках представляющий собой грозное оружие. - Улетай от Матери, которую ты предал! Ты не сын Алаканна! Иномирянин! Вон! Вон! ВОН!

...
Иридий резко сел на койке и бешеным взглядом зашарил по окружению - но вокруг были лишь привычные, чуть светящиеся переборки его "Она-хи-Казе". Всего лишь сон. Но голос Жреца - реальный до дрожи - отдавался в голове и повторял каждый раз все громче и громче "Ты не сын Алаканна! Иномирянин! Вон!" Казалось бы, такой сон следовало забыть и похоронить, но к своему ужасу Иридий понимал, что в словах Жреца все же есть истина. И, наверное, именно из-за этой истины Сэйме уже год тянул с возвращением в родной мир.

Мир, которому он, скорее всего, уже не сможет принадлежать.

@темы: творчество, "Алаканец"

---

"Просто оставайся!"

Ну это что-то вроде продолжения к вот этой ситуации. www.diary.ru/~Shinohoshi/p140086319.htm Те же Наядар Келиастрис и Кассус Люмине. Нарисовалось совершенно неожиданно и нашло неожиданное решение в виже такого вот... скетча.
Наядар растерян, немного обескуражен, немного боится. Кассус, чувствуя, это, обнимает его и отвечает на незаданный вопрос: "Просто оставайся".

UPD: Да, с руками косяк вышел...

@темы: творчество, "Игры Ядра: Тюрьма для бога"

---

Убили, наконей, гильдой Защитную Систему Омнотрона в ТКТ. Веселый бой, требует слаженности.
Босс по факту - четыре голема, Каждый момент боя активны два. Причем дамаг идет только в одного. Пассивного порой даже трогать нельзя без риска сдохнуть. Так и стоишь, как идиот, ловишь удары, захват рун по кд и вопли в чат "подхииииииильте, 5% хп осталооооооось!" Тут же вливается судорожный хил и голем отключается, а ты бежишь ловить следующего.
Выбила себе новый поясок танковский, 359-ый. Сразу в него синий камень на +60к выносливости. 146к анбафф уже. Хоть что-то. А с Магмаря мне в среду кувалда досталась. Роскошная ковыряль, ничего не скажешь!

Еще бы мне мои позорные пвп плечи заменить....... А то рейды танкую в пвп плечах. Ппц.

Сейчас траим Химерона. Что-то у нас все с ним не складывается, хоть босс вроде бы и ватный....

@темы: World of Warcraft

---

"Прости"

...

i049.radikal.ru/1102/f6/7a5680cd00a6.jpg

Тяжелое грозовое небо…

Тяжелое грозовое небо содрогалось от могучих раскатов грома, яркие всполохи молний были единственным освещением пустого, словно бы выжженного холма. Ветер вгрызался в волосы и вбивал в лицо холодные иглы зарождающегося ливня.

Он стоял на вершине холма, привычно сжимая тонкими пальцами верный посох. Неподвижный и спокойный, он ждал, и лишь изредка зябко оправлял тяжелые пластины наплечных пластин церемониальной мантии. Здесь и сейчас, в этом чужом Мире, ему некого было пугать своим истинным нечеловеческим обликом, пусть рядом с ним стояли двое – два серпента, два существа, чье существование как вида в рамках этого Мира само по себе считалось мифом, созданным прессой для отвода глаз от реальных проблем экономики, политики и прочей мишуры цивилизации. Бело-синий Шессар, вождь последнего Гнезда Детей Змея, и золотисто-коричневая Николь, женщина, сумевшая рассмотреть за личиной чудовища личность и полюбившая мужчину в теле змея. Их любви мешало лишь то, что он был серпентом, а она – человеком. Глядя на этих двоих, счастливых и несчастных одновременно, маг из иного Мира, встретивший и потерявший свою любовь, просто не мог не вмешаться. Ради их счастья он поступился правилами и теперь расплачивался за свои грехи. Лишенный Силы, он мог теперь только лишь дожидаться Карателей, все равно у него не было смысла цепляться за жизнь. У ошибки природы не может быть жизни, даже если эта ошибка – странствующий бог…

Серпенты зябко кутались в цветастые накидки и прижимали к телу намокшие перья. Они проигнорировали его просьбу остаться в Гнезде и не вмешиваться в происходящее, а в результате уже с полчаса терпели такой противный для их солнечного народа дождь. Маг не понимал, зачем они здесь. Вне всяких сомнений, Шессар владел кое-какой магией, но и он, и Николь отличались благоразумием и должны были понимать, что ацтекские ритуалы – ничто в сравнении с могуществом Карателей, забирающих силу богов…

-Най… - позвала Николь и подползла ближе. Маг не без удовольствия отметил, что она уже научилась достаточно ровно держаться на хвосте. Женщина аккуратно положила узкую ладонь на его церемониальное оплечье и тихо спросила: - Давай мы спрячем тебя? Вдруг не найдут?

-Бесполезно, - спокойно ответил маг, даже не взглянув на нее. – У меня один путь теперь - принять наказание.

-Нечестно… - понуро опустила голову Николь. Маг хотел ответить, что и этот, и все прочие Миры одинаково нечестны, но не хотел расстраивать. Хотел успокоить и поддержать, но не хотел врать. А ему самому… С некоторых пор ему стало до оглушающей степени все равно, что будет с ним самим. Не хотелось только впутывать этих двоих в свои беды.Славные ребята…

В облаках, среди грозовых туч, забрезжил неестественный янтарный свет, и маг, даже не пошевелившись, произнес:

-А вот и они.

Серпенты поежились – но не от накрывшей их с головой чудовищной, чужой Силы, а от тона их доброго друга – пренебрежительного и почти насмешливого. Словно не он вовсе был жертвой, а те, кто из далекой неизвестности спускались на потоках янтарного света в черную и холодную пасть грозы.

Далеко от продуваемого всеми ветрами холма…

***
Далеко от продуваемого всеми ветрами холма, в шумном городе, столице совсем другой страны, молодой поэт и певец в злобе отшвырнул свою любимую перьевую ручку. По бумаге и столу зацвели пятна омерзительных клякс. Кассус отвел взгляд. Эмоции брали верх, и кровь буквально кипел от бессильной злобы. Хотелось выть.

Люмине вскочил и заходил взад-вперед по небольшой комнатушке, которая служила ему одновременно и спальней, и гостиной, и рабочим кабинетом. Он жил в просторной двухкомнатной квартире, но вторую комнату уже год держал запертой – с тех пор, как…

Кассус от души приложился лбом об стену. Он не хотел вспоминать ту ночь. Это было слишком больно – поэтому он и закрыл спальню, но с тех пор что-то в его жизни переменилось. Он думал, что справится, что предательство той, кому он однажды вверил свою жизнь, сотрется и забудется… Но с каждым днем только становилось хуже. Он пытался забыть, но ее лицо, издевательски плавно и естественно перетекающее в мужское, по-прежнему четко всплывало в памяти. А после того концерта… Когда его спасло то существо из выпуска новостей… он стал сам не свой. Ведь пока тот серпент сражался с балкой, пока пытался разгрести завал, Кассус, несмотря на плохой свет, рассмотрел его, его лицо – и узор на лице. Тот самый узор…

Кассус не мог думать ни о чем и ни о ком. За весь последний год он не написал ни одной толковой песни. Собственно, он и пел с большим трудом. А в последнее время все чаще к нему стало приходить чувство сожаления… и стыда. А еще Люмине все отчетливее понимал, что более всего на свете хочет с ней… с ним поговорить.

Поэт легко вызвал в памяти его необычное лицо, даже не задумавшись над тем, что впервые за весь этот год делает это намеренно, сознательно. Волевые, но плавные, в чем-то женственные черты, желтые глаза с горизонтальной прорезью зрачка, узкого, словно щелка, длинные, как у фентезийных эльфов, двойные уши и… печаль. Неистребимая печаль, одиночество, боль… Кассус уже не помнил, каких гадостей он наговорил тогда мужчине под маской женщины, когда тот раскрыл свою тайну. Зато Люмине отчетливо запомнил его ответные слова: «Если ты вдруг захочешь со мной поговорить – просто позови меня по имени…» Он представился тогда, но Кассус был слишком зол, чтобы запоминать. Ее звали Наяда Келли. А как звали его?..

Поэт схватился за голову. Сердце бешено колотилось, словно чуя беду, словно за ним по пятам гналась сама смерть.

-Вспоминай… - невидящим взглядом вонзившись в стену, простонал он. – Наяда… Наяда… Наядар… Наядар!

Легкое чувство триумфа… но одного имени было мало. У него была фамилия – длинная, сложная… И в ней слышалась песня звезд. Кассус снова ударился лбом об стену: «Вспоминай же…»

Наядар без страха смотрел на пришедших за его головой Карателей …

***
Наядар без страха смотрел на пришедших за его головой Карателей – четверо в светло-серых балахонах, прячущие свои истинные лица под масками Древних – вершители их воли, палачи провинившихся и просто отличающихся, что, впрочем, для них одно и то же. Убийцы. Наядар заметил, что при появлении этой четверки, Николь испуганно ойкнула и прижалась к Шессару: даже слабые маги вроде серпентов могли чувствовать колоссальную мощь этих творений самого Ядра.

-Ты знаешь, зачем мы здесь? – полностью следуя положенной процедуре, спросил Первый.

-Да, - спокойно отвечал Наядар.

-Ты нарушил Первое Правило, Демиург. Ты вмешался в судьбы мирян… - Маска слегка качнулась в сторону шокированных словом «Демиург» серпентов. – Ты знаешь, что за наказание ждет тебя?

-Да.

-Ты готов?

-Да.

-Есть ли в этом Мире душа, желающая позвать тебя?

-Нет, - без промедления ответил Демиург, пусть ему и хотелось произнести совсем другое. Это означало бы, что он как бог нужен душам этого Мира, но он не был даже уверен в том, что его имя помнят… Однако вперед вдруг выдвинулся воинственно распушивший перья Шессар, закрыл Наядара бело-синим крылом и решительно заговорил:

-Я не позволю вам ничего сделать с моим другом.

-Шес, уйди, - прошептал маг. – Ты их и пальцем тронуть не можешь.

В ответ серпент только изогнулся, подтягивая под себя хвост в боевую стойку, и грозно зашипел. Наядар попытался оттолкнуть глупого мирянина в сторону, но ничего не вышло, а безжалостные Каратели уже приняли решение.

-Ты и эта женщина. – Палец в белой латной перчатке с крючковатыми когтями из алого кристалла указал на серпентов. – Вы стали причиной нарушения Демиургом Правил. – Первый положил ладонь на эфес висящего на поясе меча и тем же бесцветным голосом добавил: - Вы тоже будете уничтожены…

Не успел Первый до конца озвучить приговор, как к янтарному свету их лучезарного присутствия добавилось тревожное алое сияние вдруг оживших кристаллов в посохе Наядара. То, что он делал, строго запрещалось Правилами, но ему теперь было на это трижды плевать, и он жег магическую основу самого себя, чтобы защитить творение рук своих… Своих единственных друзей. Вокруг серпентов выросла радужная сфера антимагического щита. Сияющий посох описал в воздухе красивую дугу, собирая в своих кристаллах магический фон Мира, и замер, мерцая в темноте огнями неземных сил. По рукам Демиурга поползли опасно потрескивающие змейки молний.

-Не трогайте их! – рявкнул Наядар.

-Глупый мальчишка… - В голосе Первого прорезалось нечто, похожее на сожаление. – Тебе ведь не справиться с Карателями.

-Знаю.

Первый со вздохом достал меч.

-Разочаровываешь, мой мальчик.

В мага-отступника полетела первая связка проклятий – и разбилась об идеальную защиту. Наядар скинул мешающую движениям мантию и, раскручивая посох, подошел ближе.

-Я никогда не был «твоим мальчиком». Как и ты никогда не был мне настоящим отцом.

-Глупый. Ты не победишь.

-Знаю. Но попытаться стоит.

«Все равно вся жизнь моя – бунт», - подумал молодой по меркам своей расы маг, краем глаза наблюдая за изумленными этим диалогом серпентами. Они не ошиблись и все поняли правильно, но в Мире-Ядре, среди Демиургов, родственные связи не становятся аргументом для оправдания на казни. Най отбросил глупые мысли и нанес первый ответный удар. В голове остался лишь один образ, покинутый год назад. Белые лилии, запах сценического грима, доброе, счастливое лицо с не смывшейся до конца косметикой… Ради этого образа-воспоминания ему вдруг невероятно захотелось выжить. Но удары Карателей, от которых содрогалась сама реальность, он не мог долго выдерживать.

Когда Демиург нарушает Закон, его организм, спроектированный для безоговорочного следования Правилам, включает механизмы магической блокировки, оставляющей только обусловленную необходимостью выживания способность к трансформации тела. Но Най был «дефектным» с самого рождения и не удивился, обнаружив брешь в своих блоках. Но той толики магии, что питала его, просачиваясь через эту брешь, было категорически мало, и маг пропустил удар. Брызнула кровь. За ним немедленно последовал второй, уже магический – перед глазами побелело, а потом один из мечей вспорол бок.

Град ударов, рвущих в клочья тело, сознание и магическую сущность.

Боль…

Агония…

Лежа на холодной земле, залитый собственной кровью, беспомощный и жалкий, он только и мог, что прошептать внутрь себя: «Прощай…» А мутный, едва фокусирующийся взгляд уже встречал опускающийся на шею клинок.

«…Кериатрис… Келиарис…»

***
«…Кериатрис… Келиарис…» - лихорадочно перебирал Люмине, пытаясь выудить из памяти дорогие звуки. Каким-то непонятным, не имеющим порядкового номера чувством он ощущал, что с ним что-то не так, что-то происходит… что-то страшное… Но память оставалась глуха и нема, Кассус рвал волосы, рычал и шипел, но вспомнить не мог – пусть и не мог понять, как это имя может спасти его…

Память молчала – до тех пор, пока его не оглушил мощнейший раскат грома, расколовший тихие небеса, и вместе с собой принесший нечто большее, чем память – Знание. И молодой мужчина, чувствуя, как колотится сердце в нетерпении и испуге, прокричал а накрывающую город чернильную тучу, грозу и запредельное, вторя грому, что пришел ему на помощь:

-Келиастрис Наядар!!! Сволочь, где тебя носит?!!

Вспышка

***
Вспышка. Яркий свет. Продолжительное сияние, постепенно приобретающие спокойный желтоватый цвет. Гул и вибрация. Запах сценического грима и белых лилий.

Там, где всего минуту назад лежал полумертвый Демиург, остался лишь обрывок его сюртука. Каратели переглянулись. Чья-то душа все же позвала его…

-Пойдем по следу? – предложил Четвертый. Первый молчал около минуты. Он подцепил на острие меча обрывок сюртука собственного сына и сквозь прорези в ритуальной маски взглянул на более-менее вернувшихся во вменяемое состояние мирян. Серпенты – дети другого слишком строптивого Демиурга – смотрели на Карателей с откровенно сквозящими через вполне ожидаемый испуг злостью и ненавистью. Первый беззвучно усмехнулся: «Прямо заговоренный Мирок какой-то… Лучшие души забирает…»

-Нет, - произнес, наконец, старший Каратель. – Он слишком любит этот Мир, а Мир позвал его. – Меч Карателя одним взмахом прорубил окно в Межреальность, и Первый приказал: - Снять с Демиурга Келиастрис Наядара все блокировки. Разрешить вершить судьбы в рамках Мира Седьмой Земной Проекции. Объявить Седьмую Земную Проекцию закрытым Миром со статусом Тюрьмы для бога. – Каратель снял маску и посмотрел на серпентов, и пусть сравнение было неуместным, мирянам показалось на мгновение, что на них смотрит их же друг Наядар, но старше… Как если бы прошло лет двадцать.

-Миряне, - почти ласково обратился к ним Каратель, - когда снова встретите своего бога, передайте ему мои слова.

И Четверо исчезли с пустыря, оставив серпентов теряться в вопросах, самыми сложными и интересными из которых были: «Почему Каратели так резко смягчились?»; «Куда исчез Наядар?» и «В чем тут подвох?»

Свет, боль и свобода…

***
Свет, боль и свобода – неожиданный букет ощущений для того, кто решился принять удар. Тепло и сухо – вместо размоченной дождем глины и хлещущего по ранам ледяного дождя. И голос - встревоженный, почти паникующий, но такой знакомый, почти родной. Нет, не отец… Куда ему… Кто ты, голос?.. Невероятным усилием удается приподнять потяжелевшие веки, но перед глазами лишь туман и неясные контуры. Светлое пятнышко – лицо, наверное, - приблизилось, встревоженный голос звучит уже совсем рядом, но слов все равно не разобрать. Какая жалость…

Чуть дрожащие руки усаживают вертикально, не слушающиеся пальцы пытаются расстегнуть ворот и хитроумные застежки сюртука, но это не так просто сделать – они заклинили от крови и грязи. Тот, кто пытается это сделать, почти в отчаянии, ухо улавливает всхлип и срывающийся голос. Хочется спать… Непреодолимо…

Горячие ладони хлещут по щекам. В руки суют верный посох… Зачем?..

Сила, возвращаясь через посох, течет по пальцам, наполняя опустевшие сосуды, заставляя сердце биться ровнее, заставляя вздохнуть полной грудью. Удается расправить плечи, удается дышать, почти не чувствуя боли. Щиты сняты. Магическая энергия Мира вновь наполняет тело, с ней возвращаются ощущения, и зрение проясняется.

Кассус. Встревоженный, еще более бледный, чем обычно. Наядар тихо вздохнул и отвернулся – ему не хотелось видеть, как на этом лице возродиться та гримаса ярости и отвращения, которую Най видел в последний момент. Но на щеку тут же легла теплая и ласковая ладонь – Келиастрис вынужденно обернулся.

-Наядар… - шептал Люмине, с удовольствием выговаривая чужое этому Миру имя, и в его голосе не было ни злости, ни отвращения – только нежность и тревога. – Най… Прости меня… если сможешь…

Желтые глаза существа из иного Мира, наконец, сфокусировались на лице нервничающего, кусающего губу человека, зажимающего в ладонях его перепачканное лицо. На бескровных губах Демиурга оформилась легкая, печальная улыбка. Он поднял руку и смахнул с глаз поэта выступившие слезы.

-Не плачь по мне, Кассус, - попросил его постепенно набирающий силу голос. – Я того не стою.

-Не мели ерунду! – замотал головой человек и, нежно проведя подушечками пальцев по гладкой щеке, уткнулся своим лбом в его, лишь бы чувствовать и впредь его дыхание на коже и само его присутствие. Слова обжигали язык, но не произнести их он не мог: - Ты мне нужен, Келиастрис Наядар… Не уходи больше.

-Не уйду, - шепнул в ответ красивый баритон, плавно перетекающий в тягучее сопрано. Тяжелая и широкая рука сменилась изящной и легкой, а щеки коснулись теплые и мягкие женские губы. Но Кассус отпрянул. Мгновение он смотрел на удивленную девушку с неизменным узором на левой половине лице – ту самую Наяду, которая свела его с ума, понимал, что не хочет ее видеть, и не знал, как правильно это сказать… Губы и рот предательски пересохли, но он все же с трудом смог выдавить из себя:

-Наядар… Не нужно больше масок, прошу тебя… Будь со мной таким, какой ты есть на самом деле.

Девушка наклонила голову, ее черты снова с гипнотизирующей плавностью изменились, и на Кассуса вновь посмотрели желтые глаза с горизонтальной щелкой зрачка. Метаморф облизнул пересохшие губы, но не успел ничего сказать: Кассус резко, быстро подался вперед и впился в его губы долгим, чувственным поцелуем, и пряный вкус его губ, страсть и почти отчаяние в каждом движении кричали яснее всяких слов: «Я люблю тебя!» Они оба плавились в огне накатывающей страсти, но теперь все было не так, как прежде – ведь сорваны все маски, и пальцы перебирают истинные волосы, гладят истинную кожу, и на поцелуй отвечают настоящие губы…

Кассус прижался к мужчине плотнее и жарче, целуя и покусывая его губы, зарываясь пальцами в спутанные волосы, притягивая его к себе как можно сильнее, словно боялся, что маг исчезнет так же внезапно, как и появился, но тягучие, как подогретый воск, секунды таяли на губах, а метаморф – теплый, желанный – оставался рядом и тихо стонал – от боли. Люмине испуганно отпрянул и взглянул в нечеловеческие глаза. Келиастрис криво усмехнулся:

-Ты не против, если я приму душ? А то я тебя всего перепачкаю.

В каком-то смысле, эти слова подействовали на Кассуса отрезвляюще; певец несколько убито кивнул, встал, подал магу руку, чтобы помочь подняться, но Демиург встал сам и, опираясь на верный посох, поковылял к ванной комнате. Он и без указаний хорошо помнил, где она находится в этой квартире, и только покосился на закрытую дверь спальни…

А уже через пять минут Кассус Люмине сидел на кафеле пола в ванной комнате и, обхватив руками голову, сражался с собой и своими чувствами. С одной стороны был здравый смысл, с другой – чувства, и он никак не мог привести их к хоть какому-то компромиссу.

Прямо перед ним на вешалке висел перепачканный в крови и глине сюртук мага – волокна ткани на многочисленных прорехах с немыслимой скоростью срастались сами собой – и Кассус ловил себя на мысли, что он очень надеется, что раны самого метаморфа затянуться с такой же фантастической скоростью. В нем все было нечеловеческим, чужим, но и притягательным… любимым… Он мечтал о той минуте, когда раны перестанут беспокоить мага, и поэт смог бы прикоснуться к любимому, уже не боясь причинить ему боль… Потом вступал в спор здравый смысл и ехидно напоминал ему о то, что существо, способное менять облики как перчатки, само по себе создано для обмана, что метаморф уже однажды обманул его, играл его сердцем… Сердце начинало протестовать и отвечало, что если бы он столь ничтожно мало был заинтересован в судьбе Люмине, он не стал бы рисковать своей жизнью и вытаскивать его из-под той балки. Разум ворчал, что любовь мужчины к мужчине – это настоящая болезнь и ее лечить нужно… Но взгляд падал на душевую кабине, за тонированным стеклом которой высокая, крепкая фигура Наядара была видна очень даже отчетливо… и Кассус запутывался все сильнее…

«Боги… помогите мне разобраться! – вознеслась к вершинам мироздания отчаянная мольба. – Хотя бы в самом себе…»

запись создана: 28.12.2010 в 22:13

@темы: творчество, литература, "Игры Ядра: Тюрьма для бога"

---

Флешина

Итак, в порядке тотального помешательства и солидарности! (подсмотрено у Каца=) )

1-10

1. Я. Ну, то есть мы.
Никак не могла решить, кого ж нарисовать - собственно себя или свое альтер-эго. Плюнула, нарисовала обеих)))) Если что, в руке Крис - фотоаппарат) Технику я рисую из рук вон хреново, каюсь))) А еще я получилась стройнее, чем есть на самом деле... Эх, быть бы мне такой....

2. Любимое животное.
Рисовать животных Крис не умеет категорически, так что тут у меня черт знает что))) Существо слева - как раз тому наглядная иллюстрация. Существо потому и с "каплей", что само не знает, что оно)) Ну и пугель, т.е. мопс)
Пока - фотка, скан будет позже... Ибо сканера тупо нет)))))

3. Любимое блюдо.
Тут и так все ясно))))

4. Любимое место.

Ага, оно самое. И ага - Крис добралась до сканера. Но это детали. А по факту - самое любимое место, где никто не трогает! Хорошо так, тепло, уютно, сухо и тихо...

5. Лучший друг.
Кто тут есть себя узнает сам....

6. Любимая книга.
Ну нет у меня любимой книги!! Ну не могу я выбирать между классикой, на которой душа отдыхает, и хорошим современным юмористическим фентези, когда банально думать не хочется... К примеру так...

7. Любимый фильм.

Не, ну вы чего, издеваетесь??!

8. Любимый анимационный персонаж

Ну тут трудно выбрать, ну елки... Для тех, кто в танке: Алукард (Hellsing), Неуро (Majin Tantei Nougami Neueo), Крис дель-Майер (для сюжета), Мушу (Мулан), Чудовище (Красавица и Чудовище). Знаю, последние двое стремные...

9. Любимая телевизионная передача.

No comment

10. Любимые конфеты

Трю-ю-ю-фели....

11

11. Поворотный момент в жизни

Ну, да... Наверное все-таки приглашение работать)))

12

12. Последнее достижение
Стала увереннее себя чувствовать в аудитории и даже загонять студентов в угол))))

13

13. Смешное.
С юмором у меня отвратительно, так что уверена - тут мало кто хоть улыбнется.

14

14. Любимая сказка
С детства любила всякую нечисть в сказках... Так что это посвещается Кощею. Когда начала рисовать, в голову пришла мысль - а как бы выглядел он, окажись в нашем времени? Или если бы просто дожил до нашего времени?.. Так что не пинайте))) "В подвалах не сижу, на цепях не вишу, попрааааавился!" (с) Ну и спортом занялся. Однозначно))

15

15. Семейная картинка.
Ну, тут по-моему, все говорит само за себя. То, что Майер и Крис - муж и жена - не тайна. А кто брюнетка - говорить не буду.

16

16. Inspiration.
Подумала, и для этого тега сделала нас с Тайтеем. Тут он добрый))) При сим обыкновенен следующий диалог:
-Тей, чай будешь?..
-Тихо! Женщина! Ко мне муза пришла!
-К тебе? Муза? Ты же сам...
-Я - Муз! Ко мне должна приходить Муза!
-Ничего себе устроился, разбойник...
-Тихо! Женщина!
-Так ты чай будешь?
-Наливай...

17

17. Любимое растение
Оно же - кактус.

18

18. Набросок
Даааа, вот ТАК выглядят мои наброски. Собственно, тут О'Майя и Разиель. Картинка скорее всего будет называться "О сути вещей". Во внутреннем парке Храма Зио О'Майя рассказывает фоме неверующему, на что способен адепт Ордена...

19

19. Нечто новое.
Такое я в жизни не рисовала. И БОЛЬШЕ НЕ БУДУ!!!!

20. Нечто оранжевое.
Вышло не совсем оранжевое... Но что вышло, то вышло.

запись создана: 15.11.2010 в 12:09

@музыка: I Can Change

@темы: флешмоб, World of Warcraft, РГГУ, "Замок Межреальности", "Игры Ядра: Калейдоскоп"

---

Ну что ж, есть смысл признать, что гитара действует очень позитивно! Даже более, чем просто позитивно. Раздражение прошло. Пол-дня прокопалась в гитар-про и промучила гитару, пальцы болят нещадно... но положительный заряд был получен!

Отругала Бармоглота. Он позвал меня потанчить Аргалота, а я ему выдала про"коровку, которую достают с полки, смахивают пыль, а как народ приходит - закидывают обратно". Все равно взял. Но пока я не начала руководить действиями второго танка, пала, мы очень мощно сливались. Этот придурок не знал, что когда на его половину падает дебафф, надо Аргалота ОТДАТЬ, а не продолжить ипашить всеми скиллами и сдрегивать мое аггро! В общем, оч прикольно было в чат писать все это. В чат, танкуя, командовать "Отдай", "Возьми" и т.п. Бр. Ну да ладно. Не успели добить Аргалота, мне пришло в ПМ сообшение от Твита - долго ли я просижу в Крепости, и не пойду ли я с ними в ТКТ? Я, конечно, согласилась! Я ж не дура) Пошла с ними, хотя сначала и очень тихонько спросила, а ничего, что я только танк и дд спека у меня тупо нет? Взяли танком. Выбила себе неплохую колотушку с Магмаря - довоооольна. И големам мы 20% только оставили. И то хорошо!

На удивление, спокойно отношусь сегодня к Фене. Наверное, это результат действия гитары.
Удалось даже с удовольствием почитать Стрикленда. Завтра надо продолжить - интересная книга!

=================
Спать хочу. Но еще больше хочу есть. А еще больше - хочу приблизиться к финалу "Пыли" и спихнуть уже с себя эту зарисовку.
=================
Обожаю знак равенства в качестве разделителя.
=================
Фрэнк храпит у уха... жесть блин.

@темы: World of Warcraft, Король Фрэнк, за жизнь