-Елки-палки, это точно уже традиция, - весело проворчала Сашарим, поднимаясь и отряхивая локти. По утрам не замечать лежащего где-нибудь на траве чернокнижника и спотыкаться об него уже явно вошло в традицию, как слепая Вознесенная и сообщила черноте перед глазами и коленям тролля где-то под грудью. - Я тебя не зашибла еще?
Она смеялась, пусть и чувствовала себя неловко и странно. Из всего Замка она не замечала и таким образом спотыкалась только об Аркуру. Но - хотя бы научилась падать без травматизма как для себя, так и для него, а то вечно – то ладонью на клыки, то локтем на ребро, то коленом… еще куда….
Однако тролль, к ее удивлению, не ответил. Он неподвижно лежал, не обращая внимания ни на полученный удар,ни на упавшую на него женщину, ни на веселую реплику. Зависла тишина, и даже его беса нигде не было видно.
Глаза тролля были приоткрыты и… в них царила темнота. Он лежал будто мертвый, но в груди тихо-тихо стучало сердце, иногда пропуская по такту удары.
Сегодня он не ушел, как обычно, на пару часов в замок. Не смог.
читать дальшеТам, с Той Стороны, почувствовали, что постепенно Аркуру стал выбираться, тянуться к выходу, выскальзывая из цепких лап обитателей Нижнего Круга, и сегодня его не отпустили. Кокон, защищающий душу чернокнижника от чудовищных тварей бездны, трещал и скрипел от их напора, но пока держался. Хотя никто не мог сказать наверняка, сколько еще он устоит, прежде, чем истончившаяся пленка кокона не выдержит, и уже ничто не спасет душу демонолога от голодных созданий Хаоса…
-Ару? - Саша даже не заметила как обкарнала имя, хотя она вообще редко называла его по имени. Женщина переползла через него и придвинулась к лицу. Он был совсем холодный, словно лежал здесь уже очень, очень долго. - Аркуру!
Когда тролль не ответил, Сашарим почувствовала, как у самой в груди испуганно ёкнуло сердце. Она обхватила его лицо ладонями и попыталась дотянуться хотя бы до его ауры, но не слышала отклика. Ни единого отзвука… Она испугалась. Очень испугалась. На самом деле в душе у нее давно теплым комочком пульсировало нежное чувство к этому молчаливому, замкнутому существу. И сейчас... сейчас она боялась. Он выпал из реальности настолько мощно, что ниточка между ним и этим миром сильно источилась. Конечно, она не знала, что происходит там… по ту сторону… но понимала, что ТАМ ничего хорошего не происходит…
-Аркуру... - прошептала женщина, вложив в имя все свое тепло, но и на это тролль не отозвался.
Сглотнув, Сашарим села ему на грудь и коснулась рукой своих узоров. "Круция, я знаю, ты слышишь. Помоги. Помоги, стерва!"
Она звала не дракона, а ту крупицу, что вдохнула в нее бывшая хозяйка. Тонкие нити протянулись от нее к троллю, связали их, стянули вместе самое сущее... и Сашарим застыла, как каменное изваяние.
В слепых глазах застыла такая же темнота.
Кокон принял Сашарим, показывая ей происходящее так, как если бы она видела своими собственными глазами: и сам светящий кокон с тонкими стенками, и диких тварей… и Аркуру, висящего в центре этого кошмара – с закрытыми глазами, безвольного, неподвижного… Она испугалась. Она видела. Своими глазами видела. Женщина барахталась в пустоте, не зная, куда себя деть, и звала тролля. "Отзовись... Ну же... отзовись..."
Сашарим боялась - за него, и просто этого... измерения. Кое-как она подобралась к Аркуру.
Обжигая морду об вспыхнувшее вокруг белого света зеленое пламя, в границу света и тьмы врезалась туша гигантского червя с клыкастым ртом. Червь издал пронзительный визг и отпрянул, а в следующий миг когти какого-то шипастого существа продрали оболочку кокона.
Зеленое пламя ударило монстра, а свет затянул образовавшиеся от когтей дыры но… Раз кокон начал не выдерживать такие атаки, скорее всего, существовать ему осталось не долго – и Саша, далекая от местных премудростей, это понимала… Шарахнувшись в сторону от когтистой твари, напомнившей ей дракона, который когда-то ее и убил, Сашарим врезалась в грудь тролля.
-Ару! Очнись! Очнись же! - звала она, но... Женщина поняла, что чуть не плачет. Впервые! Впервые за долгое, долгое время... "Да гори оно все пламенем Планаров!" - выпалила она про себя. Вознесенная прильнула к нему и, прижавшись, обхватив одной рукой за шею, пробравшись между клыками, коснулась своими губами его в смазанном, но наполненном глубоким теплым чувством поцелуе… и почувствовала как екнуло его сердце. От этого удара будто волны света разошлись.
Тролль резко открыл глаза, в которых отчетливо читался шок. Причем от увиденного шок не прошел, а только усилился. Он рефлекторно положил руку на талию Саши.
Она смотрела ему в глаза. Сейчас они были не стеклянными, а глубоко-карими, красивыми, но испуганными. Сердце в груди бешено стучало, и Ару слышал его стук, отражающийся гулким стуком от ребер. Она была теплая. Очень теплая. И мягкая. И по щекам катились слезы.
Женщина прикрыла глаза и попыталась углубить поцелуй. По наитию. И потому что так хотелось.
"Какой же он на самом деле... красивый", - мелькнуло в голове, пока она, пользуясь столь давно утраченной возможностью, из-под прикрытых ресниц смотрела на его лицо.
Демоны, скребущиеся в кокон, отошли на второй план. Испуг - только за него. И нежность, с которой она целовала холодные губы тролля.