Мы оказались тоньше хрупкого стекла, хоть все считали мы - из равнодушной стали.
Дождь.
В дождь всегда грустно.
В дождь хочется укутаться тёплым одеялом и спать, лишь бы не видеть сползающих по стеклу, будто слёзы, капель плачущего неба. Лишь бы не слышать этот звук.
Лишь бы не чувствовать оглушающей пустоты в самом сердце.
Холодно.
Одеяла нет, и стекло - забрало шлема - никуда не деть.
Слабая надежда - глупое и слишком человеческое чувство для того, кто пережил чересчур много, чтобы продолжать в неё верить - пыталась не слишком уверенно шептать через помехи в шлемофоне, что завтра будет лучше, чем сегодня.
Она разучилась надеяться на будущее - даже несмотря на то, что умела видеть его до мельчайших подробностей уже сейчас. Наверное, поэтому и перестала верить в глупость светлого и полного надежд завтра, существуя лишь зябким и угрюмым сегодня.
Дождевые капли бессовестно закрывают обзор. Земля дрожит под ногами эхом взрывов и стонет в аккомпанемент заблудившейся в одиночестве душе.
Над головой оглушающим фейерверком разрывается снаряд. Эхо отдачи пробивает до костей, и делает голову тяжёлой и гулкой, ноги - ватными, непослушными, тело - скованным. Обычная контузия. Частое явление на поле боя.
Комья грязи залепили забрало шлема и перекрыли обзор. Гадкая машинка резко сброшена быстрым движением нечувствительной к контузиям механической руки. Смесь холода и жара обрушивается на как обычно лохматую голову.
Все правильно. Нет завтра. Нет тепла. Нет этих глупых полусостояний. Дождь кончится, кончится бой, но тепла уже не будет.
Никогда.
Не для неё.
Её весна осталась в прошлом настолько далёком и туманном, что кажется, будто оно была даже не частью её жизни, а фрагментом стершегося из памяти сна. Её жизнь - зима. И пусть её зиме не поставить точку в бесконечной жизни, она способна окунуть ее в вечную мерзлоту полярной ночи.
Взгляд, уже безразличный, натыкается на молодого солдата. Он сидит в укрытии, судорожно вцепившись мёртвой хваткой в свою винтовку, а вместе с тем - и в свою жизнь. Мгновение - и жизнь мальчишки проскальзывает перед глазами. А ведь дома его ждут... Ждут и надеятся.
Глупое чувство.
Тау Всемудрая, зачем ты показываешь мне это?..
В груди защемило.
Хоть кого-то должны дождаться...
Отчаявшийся, трясущийся мальчик, только что призванный на поле боя защищать отечество, видел, как упала замертво его командир. От всего его взвода в этой мясорубке выжил только он - и то, по-видимому, ненадолго. Как в замедленной съёмке он видел, что летит в его сторону снаряд. Говорят, будто перед смертью видишь всю свою жизнь. Нет. Неправда.
Солдат видел только тяжёлым басом гудящую боеголовку.
А ещё он видел, как боеголовка плавно разворачивается и улетает обратно. Оглушительный взрыв высветил чёрную фигуру. Её руки, будто дирижируя оркестром, отправляли назад одну ракету за другой. Её меч чёрным щитом закрывал их обоих от выстрелов.
За всклокоченными волосами не видно, как по виску из порванного чудовищной перегрузкой сосуда течёт почти чёрная кровь. На смуглой коже не видно, как синеет лицо.
Людям не стоит знать, какой ценой даётся слава легенды.
Людям не стоит знать, что внутри легенды, дарующей надежду, живёт лишь зима. Холодная. Беспощадная.
Вечная.
В дождь всегда грустно.
В дождь хочется укутаться тёплым одеялом и спать, лишь бы не видеть сползающих по стеклу, будто слёзы, капель плачущего неба. Лишь бы не слышать этот звук.
Лишь бы не чувствовать оглушающей пустоты в самом сердце.
Холодно.
Одеяла нет, и стекло - забрало шлема - никуда не деть.
Слабая надежда - глупое и слишком человеческое чувство для того, кто пережил чересчур много, чтобы продолжать в неё верить - пыталась не слишком уверенно шептать через помехи в шлемофоне, что завтра будет лучше, чем сегодня.
Она разучилась надеяться на будущее - даже несмотря на то, что умела видеть его до мельчайших подробностей уже сейчас. Наверное, поэтому и перестала верить в глупость светлого и полного надежд завтра, существуя лишь зябким и угрюмым сегодня.
Дождевые капли бессовестно закрывают обзор. Земля дрожит под ногами эхом взрывов и стонет в аккомпанемент заблудившейся в одиночестве душе.
Над головой оглушающим фейерверком разрывается снаряд. Эхо отдачи пробивает до костей, и делает голову тяжёлой и гулкой, ноги - ватными, непослушными, тело - скованным. Обычная контузия. Частое явление на поле боя.
Комья грязи залепили забрало шлема и перекрыли обзор. Гадкая машинка резко сброшена быстрым движением нечувствительной к контузиям механической руки. Смесь холода и жара обрушивается на как обычно лохматую голову.
Все правильно. Нет завтра. Нет тепла. Нет этих глупых полусостояний. Дождь кончится, кончится бой, но тепла уже не будет.
Никогда.
Не для неё.
Её весна осталась в прошлом настолько далёком и туманном, что кажется, будто оно была даже не частью её жизни, а фрагментом стершегося из памяти сна. Её жизнь - зима. И пусть её зиме не поставить точку в бесконечной жизни, она способна окунуть ее в вечную мерзлоту полярной ночи.
Взгляд, уже безразличный, натыкается на молодого солдата. Он сидит в укрытии, судорожно вцепившись мёртвой хваткой в свою винтовку, а вместе с тем - и в свою жизнь. Мгновение - и жизнь мальчишки проскальзывает перед глазами. А ведь дома его ждут... Ждут и надеятся.
Глупое чувство.
Тау Всемудрая, зачем ты показываешь мне это?..
В груди защемило.
Хоть кого-то должны дождаться...
Отчаявшийся, трясущийся мальчик, только что призванный на поле боя защищать отечество, видел, как упала замертво его командир. От всего его взвода в этой мясорубке выжил только он - и то, по-видимому, ненадолго. Как в замедленной съёмке он видел, что летит в его сторону снаряд. Говорят, будто перед смертью видишь всю свою жизнь. Нет. Неправда.
Солдат видел только тяжёлым басом гудящую боеголовку.
А ещё он видел, как боеголовка плавно разворачивается и улетает обратно. Оглушительный взрыв высветил чёрную фигуру. Её руки, будто дирижируя оркестром, отправляли назад одну ракету за другой. Её меч чёрным щитом закрывал их обоих от выстрелов.
За всклокоченными волосами не видно, как по виску из порванного чудовищной перегрузкой сосуда течёт почти чёрная кровь. На смуглой коже не видно, как синеет лицо.
Людям не стоит знать, какой ценой даётся слава легенды.
Людям не стоит знать, что внутри легенды, дарующей надежду, живёт лишь зима. Холодная. Беспощадная.
Вечная.
-
-
12.11.2014 в 06:38-
-
13.11.2014 в 11:08-
-
13.11.2014 в 15:15-
-
13.11.2014 в 18:34-
-
13.11.2014 в 18:34-
-
14.11.2014 в 02:50